Окраина заповедного леса. Десятая глава

Сейчас меня удивляет, зачем люди полетели в космос. Нет, очарование путешествий по галактикам понятно, я тоже родилась в ХХ-м веке. Но зачем, зачем, не только ж бескрайний простор и Земля в иллюминаторе? Может, это от странного поветрия, захватившего всех в то время, – считать, что мир тут уже изучен? Мы все знаем, все очевидно и скучно, чего б не слетать. Самоуверенно, да.

Это было мне знакомо. Одно время я и вправду считала, что все в мире изучено, все исключительно ясно, непонятны разве что оттенки, не пересчитаны все подробности, но, в целом, новых открытий нигде не будет. О, я не была одна. Я помню, многим моим друзьям ничего не было глубоко интересно, тайн и чудес для них не существовало. Их не существовало в ту пору и для меня, я училась из любви к структурным знаниям, а не из страсти к открытиям.

Скучно, впрочем, не было. Детям, достигшим тамйиза в 90-е, вообще все было нипочем. Мы узнали про свободу. И вместе с ней – про отсутствие любых моральных запретов. Придя в Ислам, я быстро и уверенно приняла мысль, что рационально отделить добро от зла невозможно, мы узнаем мораль лишь из Шариата, признавая его разумом. Так считают ашариты. Прошло время, и я перестала быть настолько уверена. Может быть, добро и зло отчасти познаваемы и разумом тоже, а Шариат дает решение, подтверждая наши некоторые внутренние ощущения. Так считают матуридиты. Различие не столь принципиально, разумеется, но я много про него думаю.

И теперь я искренне не понимаю, как можно верить, что на земле все доступно и изучено. Археологические загадки, математические парадоксы, неизвестные языки, механика нашего тела – тайн больше, чем кажется. Да ничего мы не знаем, кроме законов логики (и то, очевидно, их мы знаем плохо). Вот шейх Наруиджи пишет, что, мол, кто умеет гуглить – тот уже сведущ в мантыке, раньше же наука логика непосредственно учила думать. А сейчас люди более логичны, мантык читать надо для терминологии, но не для постижения процесса. Возможно, это касается современной Европы, но дальше нее повседневная логика не простирается. Кто умеет гуглить в России, необязательно поймет простейший силлогизм. Не говоря уже о том, что в рунете и поисковиками пользоваться умеет не каждый.

У меня есть неокортекс и миндалевидное тело. Про неокортекс я читала много еще давно, особенно усидчиво – в связи с естественными родами. И сейчас читаю снова – про зарождение чувств. Звучит по-романтически, впрочем, оно так и есть. В высшей степени романтическая идея – постичь индивидуальные эмоции каждого человека. Еще и тело – миндалевидное. В моем сознании миндалевидными могут быть разве что глаза. Вкупе с миндалем и миндалинами, но это неизысканно. А теперь у меня есть миндалевидное тело. И еще много всего в голове. И ветер, конечно.

И я – я не то что не могу прочитать древние таблички. Ясно, что не могу. Но я не понимаю даже то, как в духовном сердце зачинается печаль и радость. Где душа и где нейроны. Я знаю сто способов успокоиться – и все равно тайна, как это работает. Я учусь. И преклоняюсь перед Создателем.

Только приняв Ислам, переводя фетвы и прочитав пару сокращенных книг для новичков, я думала, что все передо мной открыто. Я так думала без какого-то особого себялюбия (тут, конечно, искренность нуждается в искренности, себялюбие везде, поди отличи высокую самооценку от нарциссизма), хадисы сама не толковала, но мне казалось, что все ясно, а комментарии к комментариям к комментариям – это просто детали очевидной системы, для ученых. Не просто. Но это видишь не сразу. Золотые буквы на обложках с тиснением – это, на самом деле, материализованная метафора. В исламских библиотеках – не просто копии одних и тех же ключей, нет, там золотые отмычки.

И как же ценна способность удивляться. Все доводы про уникальность сотворенного мира никуда не пробьются, если тебе скучно. Не скучайте, пожалуйста.

Малика Умм Яхья

12280