Продолжение. Часть 1
Истигна духовна; она не осязаема и не материальна. Смысл зухда и истигны (отрешенности от мирского) в том, что занимаясь мирскими делами, нельзя связывать с ними свое сердце. Следовательно, зухд не означает бедности; таково должно быть состояние сердца каждого му’мина, богатого или бедного.
По божественному предопределению, некто, внешне ведущий бедный и стесненный образ жизни, но сердцем влачащийся за благами этого мира, не может считаться обладателем зухда и истигны. Так как зухд и истигна не означают вынужденного повиновения божественной воле, довольствуясь малым, а означает осознанное оберегание сердца от попадания в плен мирских благ.
Следующий рассказ поможет лучше понять это.
Как-то досточтимый Мухаммад Париса, который был учеником досточтимого Шаха Накшбанда (рахматуллахи алейхума), по дороге в хадж в Багдаде увидел юношу-менялу. Он был занят, поскольку от клиентов не было отбоя. Наблюдая за ним, хаджи опечалился, что этот юноша проводит свою молодость в мирских делах, подумав про себя:
«Как жаль! Этот юноша, вместо того чтобы служить Господу, занят мирским!..»
Но, проникнув внутренним взором, взором души в сердце этого юноши, он понял, что мирскими делами заняты его руки, в то время как сердце вместе с Господом, поминая Его…
Теперь он подумал: «Воля Аллаха! Руки – к прибыли, душа – к Аллаху!..» – найдя действия юноши похвальными.
Достигнув Мекки, Мухаммад Париса (рахматуллахи алейхи) увидел человека, в рыданиях припавшего к покрывалу Каабы. Наблюдая, как этот человек взывает в мольбах к Всевышнему Аллаху, как ведет себя, он подумал:
«Если бы я мог так плакать и взывать к Аллаху!»
Затем, заглянув внутренним взором в сердце этого человека, он увидел, что все эти мольбы и слезы лишь ради преходящих благ этой жизни. И сердце его покрыла печаль.
Этот рассказ помогает понять, как можно, занимаясь мирскими делами, не забывать о жизни вечной.
Мавляна Джалалетдин Руми (рахматуллахи алейхи), сравнивая человека с кораблем, плывущим по водам мироздания, говорил:
«Если река будет под кораблем, то поможет ему, неся его по течению. Но если волны будут заливаться за борта корабля, то утопят его».
Поистине, нельзя забывать, что земные блага обладают свойством привязывать к себе сердце человека, заставляя отречься от Аллаха. Недаром Священный Коран предостерегает му’минов об этой опасности, называя имущество и детей фитной (раздором). Поэтому занимаясь мирскими делами, надо оберегать сердце от беспечности. Если сердце не защищено от любви к земным благам, то, по предопределению, даже крошечный его кусочек способен отвергать Господа.
Посланник Аллаха (саллаллаху алейхи ва саллям) сказал:
«Наслаждения и блага этого мира – это шипы и терновники жизни будущей. А горечь и лишения его – это наслаждения и блага мира вечного» (Хаким, Мустадрак, IV, 345).
В другом хадисе говорится:
«Эта жизнь приятна, вид ее привлекателен. Несомненно, Аллах дает вам власть над ней, чтобы посмотреть, как вы поступите, как поведете себя. Поэтому берегитесь этого мира…» (Муслим, Зикр, 99).
* * *
Однажды я, направляясь из дома в мечеть на утренний намаз, услышал дикое кошачье завывание. Тут я увидел двух кошек, замеревших друг против друга и готовых в любой момент сцепиться, подобно разъяренным львам. Они не шевелились, впившись взглядами друг в друга. Шерсть на их спинках стояла дыбом. При малейшем движении каждая них готова была порвать соперницу в клочья. Я заметил лежащую возле них задушенную мышь, которая, по всей вероятности, и стала причиной этой стычки. Эти кошки дрались за маленькую мышь. Не боясь того, что одна из них будет порвана другой, они не отступали, оспаривая право обладания этой мышкой!…
Эта сцена в действительности весьма поучительна. Она наводила на мысль о том, как разворачивались бы события, если кошки, не желая этой дохлой мыши, отказались бы от достижения своей цели. Это походит на поведение тех, кто одержим жаждой этой жизни и в стремлении урвать ее ускользающие блага обрекают себя на горечь утраты в жизни вечной. Придушенная мышь представлялась символом земных благ, желаний, привилегий, власти, почета, за которыми охотится столько утвердившихся в своем небрежении людей, не сознающих тщетности всех своих усилий для обретения вечного царства.
Основу такого выбора раба составляет то, что он свои желания и довольство направляет к ошибочным целям. Именно им Всевышний Аллах повелевает:
كَلَّا إِنَّ الْإِنسَانَ لَيَطْغَى أَن رَّآهُ اسْتَغْنَى إِنَّ إِلَى رَبِّكَ الرُّجْعَى
«Так нет же! Человек преступает пределы [дозволенного], как только покажется ему, что он [ни в чем] не нуждается. Воистину, тебе надлежит возвратиться к Господу твоему» (аль-’Аляк, 96/6-8).
Духовно незрелый человек, алчущий материальных выгод, ведет неустанную битву за них. И когда он получает нечто в свои руки, беспечно предается эйфории от успеха. А если ничего не приобретает – задыхается от горя. Беспокойство об имуществе, положении и пропитании больше, чем это необходимо, делает его рабом мирского, материального.
Посланник Аллаха (саллаллаху алейхи ва саллям) особо предупреждал об этом:
«Кто соберет свои заботы воедино, сделав их заботой о жизни вечной, тому Аллах даст власть над всем, что заботит его в жизни этой. Кто же больше, чем нужно, печется и горюет о мирском, то Аллаху ничего не стоит послать ему погибель на любой из дорог, на какой бы он ни находился» (Ибн Маджа, Зухд, 2).
Так бренный мир, став преградой между рабом и его Господом, ведет его к духовной гибели. И его неведение заходит так далеко, что он, хоть и не явно, достигает положения, о котором говорил Посланник Аллаха (саллаллаху алейхи ва саллям):
«…Весь почет их – их состояние, религия их – деньги, кибла их – женщины. Они наихудшие из созданных. Для них нет у Аллаха ничего» (Али-аль-Муттаки, Кянз-уль-Уммаль, XI, 192).
Да хранит нас от этого Аллах!
Обращаясь к своим сахабам, Посланник Аллаха (саллаллаху алейхи ва саллям) говорил:
«…Клянусь Аллахом, я не страшусь для вас бедности. Я страшусь того, что когда перед вами откроются мирские соблазны, как было с теми, кто жил до вас, вы, как и они, начнете спорить и соперничать за обладание ими, ведя себя к погибели» (Бухари, Рикак, 7).
Дурратуль-Ваизин
Перевела с турецкого Аиша Хумейра